Летом 2025 года на живописных берегах Чарвакского водохранилища в Ташкентской области стартует один из самых амбициозных девелоперских проектов в истории Узбекистана. Sea Breeze Uzbekistan — курортно-резиденциальный мегакомплекс стоимостью до $10 млрд, реализуемый Agalarov Development, во главе с азербайджанским бизнесменом Эмином Агаларовым.
Но за эффектными рендерами и восторженной риторикой официальных заявлений скрываются вопросы, на которые пока не прозвучало публичных ответов. Открывается ли Узбекистан навстречу устойчивому будущему — или мы наблюдаем очередной пример того, как экономика берёт верх над экологией?
Контекст: масштаб и амбиции
Проект Sea Breeze Uzbekistan охватывает территорию до 700 гектаров у южного побережья Чарвака. Согласно представленному мастер-плану, здесь планируется создать десятки отелей, жилых резиденций, медицинские и образовательные учреждения, мост через залив, рестораны и международные магазины. Поддержку проекту выразил президент Шавкат Мирзиёев, что дало сигнал: власть рассматривает его как приоритетную национальную инициативу.
Эмин Агаларов не новичок в создании прибрежных городов: аналогичный проект Sea Breeze на берегу Каспия под Баку стал примером высококлассного курортного урбанизма. Однако Чарвак — не Каспий. Это искусственное водохранилище, питающееся реками Чаткал и Писком, и играющее важнейшую роль в водоснабжении, энергетике и микроклимате региона и столицы.
Вызов: экология против экономики?
На первый взгляд, конфликт кажется универсальным: любое масштабное строительство неизбежно нарушает ландшафт. Но именно особенности Чарвака усиливают тревогу специалистов.
Во-первых, в последние годы в устьях Чоткола и Пскома планируются строительство новых гидроэлектростанций. Их запуск изменит гидрологический режим, повлияв на уровень и качество воды в водохранилище Чарвака. В этих условиях масштабное строительство на берегу — потенциальный триггер экологического дисбаланса.
Во-вторых, проект предполагает возведение массивных строений. Возникает логичный вопрос: как они повлияют на ветровой режим и микроклимат? Учитывались ли конверген и вентури-эффекты — архитектурные принципы, позволяющие минимизировать или наоборот, усилить порывы ветра?
В-третьих, вызывает удивление низкий уровень публичной информации о проекте. Не раскрыты данные по гидрогеологии, водоотведению, нагрузке на региональные электросети. Согласно международным стандартам IFC Performance Standard 4 и экологическим руководствам Всемирного банка, такие проекты обязаны проходить публичную экологическую экспертизу (EIA) с раскрытием данных для местных сообществ. Почему этого до сих пор не произошло?
Мировые стандарты: уроки и обязательства
В других странах доступ к прибрежным зонам регулируется буферными зонами (riparian buffers) — от 50 до 200 метров, где запрещено любое капитальное строительство. В США, Корее, Турции эти зоны защищают как от загрязнений, так и от эрозии берегов. В Сингапуре и Австралии применяются стандарты устойчивого водного дизайна (WSUD), предполагающие фильтрацию дождевых и сточных вод, использование зелёных зон и натуральных биофильтров.
С другой стороны, если проект включает элементы гидроэнергетики, применим стандарт HSAP (Hydropower Sustainability Assessment Protocol), требующий мониторинга изменений стока, биоразнообразия и взаимодействия с местными сообществами.
Узбекистан, позиционирующий себя как часть глобального инвестиционного пространства, не может игнорировать эти нормы. Поддержка иностранных инвесторов не должна означать отказ от международных экологических обязательств.
Голос местных: вопросы без ответов
Общественность пока остаётся в неведении. Почему Архитектурно-планировочное задание по проекту — документ, определяющий параметры застройки — не опубликован? Почему отсутствует сайт или центр коммуникации проекта, где можно было бы задать вопросы о водоснабжении, канализации, энергопотреблении?
Инвестор, конечно, уверяет, что будут построены очистные сооружения, но где проект этих систем? Каким будет режим стоков зимой, когда уровень Чарвака естественным образом снижается? Эти и другие вопросы требуют не обещаний, а конкретных данных.
Возможный компромисс
Несмотря на критику, сам факт появления таких проектов — это знак взросления узбекской экономики. Но взросление требует ответственности. Если Sea Breeze Uzbekistan действительно станет флагманом новой инвестиционной волны, он должен показать, что устойчивое развитие возможно не только на словах.
Что для этого нужно?
Первое — полная и независимая экологическая экспертиза. Второе — соблюдение международных стандартов водозащиты и буферных зон. Третье — активное вовлечение местных сообществ и специалистов в процесс планирования.
Инвестор с таким опытом и амбициями может — и должен — стать примером нового девелопмента, где экономика не отменяет экологию, а эти два начала поддерживают друг друга.
Только в этом случае Sea Breeze станет не просто курортом, а моделью будущего, где золото инвестиций не перекрывает дыхание природы.
